Березин (Кубицкий) А.Б. Жизнь за Отечество.

ЖИЗНЬ ЗА ОТЕЧЕСТВО.
Александр Борисович Березин (Кубицкий), г. Москва.

Это небольшое повествование посвящено судьбе моего деда по материнской линии, войскового старшины, Николая Николаевича Кубицкого, погибшего смертью храбрых во время Первого Кубанского («Ледяного») похода. Сведения о его жизни мне пришлось собирать самостоятельно и с большим трудом, т.к. живых родственников, помнящих его, не осталось, а моя покойная мама, дочь Н.Н. Кубицкого, Елена Николаевна, отца и вовсе не видела — по трагическому стечению обстоятельств, она родилась в день гибели его от большевистской пули. Поэтому основу моего рассказа составляют сведения из послужных списков и некоторых других архивных документов, что придает рассказу несколько суховатый вид. Не судите строго! Александр Борисович Березин (Кубицкий) г. Москва

Подьесаул Н.Н. Кубицкий, ноябрь 1909 г.

Николай Николаевич Кубицкий (1876-1918), войсковой старшина (по некоторым данным – полковник), происходил из дворян и был уроженцем Полтавской губернии. Родился в городе Лубны 8 апреля 1876 года.
Воспитывался в классической Лубенской гимназии, курса не окончил и окончил курс в Чугуевском пехотном юнкерском училище по 2-му разряду.
В службу вступил вольноопределяющимся второго разряда на казенное содержание в 33-й пехотный Елецкий полк 14 марта 1897 года и произведен в младшие унтер-офицеры в мае 1898 года. В августе того же года был командирован в Чугуевское пехотное юнкерское училище для прохождения курса наук.
В июле 1900-го года произведен в подпрапорщики и переведен в 173-й пехотный Каменецкий полк. Произведён в подпоручики 25 марта 1901 года и с 29 июня по 21 июля временно исправлял должность адъютанта 1-го батальона.
С 24 декабря 1902 по 8 января 1903-го года временно исправлял должность адъютанта 2-го батальона.
1-го января 1904 года Николай Николаевич переведен в 1-й Кубанский пластунский батальон с переименованием в хорунжие. Прибыл в батальон 29-го января.
С 17-го июня по 23-е ноября заведовал охотничьей командой, а 24 ноября был командирован в мобилизованный 7-й Кубанский пластунский батальон и переведен туда в декабре.
24 февраля 1905 года Н.Н. Кубицкий командирован в составе батальона на Дальний Восток и переехал границу России, станцию Маньчжурия, 28 марта. 31-го марта прибыл в Гунжулинский гарнизон. 7-го сентября 1905 года Николай Николаевич награжден орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».Произведён в сотники 25-го марта 1905 года.«При командировании батальона в крепость Владивосток для водворения порядка, переехал границу Маньчжурии станциюПограничную» 18-го января 1906 года. После ратификации мира 3-го октября 1905 года состоял в оккупационном корпусе войск, впредь до вывода из Маньчжурии, с 3-го октября 1905 до 18-го января 1906 года. Прибыл во Владивосток в составе 2-й Кубанской пластунской бригады 24-го января, отправлен на пароходе Добровольного флота
«Воронеж» на родину 23-го февраля и прибыл в город Новороссийск 10-го апреля 1906 года.
В июле 1906 года Николай Николаевич, по демобилизации 7-го Кубанского пластунского батальона был командирован в 1-й Кубанский пластунский батальон и переведен туда 8-го октября.
Награжден орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом 28-го января 1907 года.
С 5-го мая по 8-е декабря 1907 года был Начальником охотничьей команды. Перечислен в льготный состав батальона и прибыл туда 19-го декабря.
14-го июля 1908 года Николай Николаевич награждён орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, а в январе 1909 года командируется в действующий состав батальона. Первого мая он назначен Начальником пулеметной команды и 6-го мая произведен в подъесаулы.
В 1910-м году Н.Н.Кубицкий сочетался первым браком с дочерью Генерал-Майора Тимофеева, Юлией Сергеевной. Поскольку к этому времени отца Николая Николаевича уже не было в живых, посажённым отцом у него на церемонии бракосочетания был, по семейному преданию, кто-то из албанского королевского дома (чуть ли не принц!), с которым он очень дружил.24 июля 1912 года во время маневра под Сарыкамышем с Николаем Николаевичем произошел несчастный случай: «24-го минувшего июля в 1 час дня, в расстоянии 1 версты от лагеря, по дороге от горы Имам-Тапе, при возвращении батальона в лагерь под Сарыкамышем после 2-х дневного маневра вверенного мне батальона Начальник пулеметной команды Подъесаул Ку-бицкий, находясь в строю упал с лошади; вызванный для оказания первой помощи Заведывающий Санитарной частью Младший Врач 3-го Кубанского пластунского батальона Лекарь ПАНКОВ нашел: у верхнего края левой ушной раковины рваная рана в 2 сант., в области левой скуловой кости, поверхностная ссадина до 5 сант. и таковая же в 1 с. в области левого сосцевидного отростка, кроме того наблюдается значительная болезненность в области поясничных и грудных позвонков и в области живота; после падения Подъесаул Кубицкий по заявлению бывшего там фельдшера, около 3-х минут был без сознания. В виду плохого самочувствия пострадавший был отправлен в селение Сарыкамыш в полковой лазарет 155 Кубанского полка.
Подписал: Командир 1-го Кубанского пластунского батальона Полковник Расторгуев».
В Перевязочном свидетельстве несколько более подробно описывается этот случай:
«1-го Кубанского пластунского батальона Начальник пулеметной команды Подъесаул Николай Николаевич КУБИЦКИЙ, 35 лет от роду, 24-го июля 1912 года во время маневра в окрестностях сел. Сарыкамыш следовал верхом во главе команды, при чем лошадь неожиданно от неизвестной причины понесла, на скаку споткнулась, упала и телом своим придавила к земле названного Подъесаула, каковой, по словам тотчас явившегося на помощь фельдшера, пролежал несколько минут без сознания».
После этого происшествия Войсковой Наказный Атаман Кавказских казачьих войск ходатайствовал о внесении в послужной список Н.Н. Кубицкого отметки о травматическом повреждении, полученном им при исполнении служебных обязанностей, что и было Высочайше разрешено 19 декабря 1913 года. Начальником Штаба Кавказского военного округа был тогда Генерал-Лейтенант Юденич, на документах есть его автограф.
Как служивший в Закавказье в г. Артвине и Батуме Батумской области, он пользовался особыми правами и преимуществами, указанными в приказе Военному ведомству 1887 года № 201, т.е. четыре дня службы считается за пять.
Прибыл в 7-й Кубанский пластунский батальон в войско на льготу 15-го февраля 1913 года.
Разрешено носить светлобронзовую юбилейную нагрудную медаль в память царствования Дома Романовых в мае 1913 года и в мае же Николай Николаевич был награжден орденом Св. Станислава 2-й степени.
В декабре 1913 года Высочайше разрешено внести в послужной список отметку о травматическом повреждении, полученном 24 июля 1912 года.
Командирован в 13-й Кубанский пластунский батальон, прибыл туда 28 июля 1914 года и был назначен Заведующим оружием.
Содержание на службе получал в 1914-м году в размере 1650 рублей 96 коп. в год, а именно:
Жалование 945 рублей
Добавочные 420 рублей
Столовые 96 рублей
Квартирные 189 рублей 96 коп.
До 1-го января 1915 года Н.Н. Кубицкий два раза командировался в г. Екатеринодар «за получением огнестрельных припасов» и по другим надобностям, а затем, сдав пулеметную команду, принял вновь сформированную 5-ю сотню 7 февраля 1915 года.
Николай Николаевич Кубицкий был в боях с 18-го по 21-е марта и с 1-го по 7-е июля 1916 года, а также участвовал в батальонных разведках.
Был представлен к мечам к имеющемуся ордену Св. Станислава 2-й степени за то, что «при наступлении на селение Сенукли и Данзут, с 18 по 21-е марта 1916 года, умело руководил огнем сотни, чем способствовал занятию названных селений». Представление было направлено начальнику 3-й Кубанской пластунской бригады при рапорте от 21-го апреля 1916 года. Вместо мечей к ордену он был удостоен производства в чин войскового старшины на основании приказа по Военному ведомству, со старшинством с 7-го февраля 1916 года.
Как часто бывает, из-за небрежности при составлении документов происходят недоразумения. В Высочайшем Приказе 15 ноября 1916 года среди офицеров, произведенных в следующий чин, Н.Н.Кубицкого не оказалось. В секретном рапорте Начальнику 3-й Кубанской пластунской бригады, командир 13-го Кубанского пластунского батальона доносит, что при проверке сохранившейся копии представления, он обнаружил вкравшуюся туда описку: Н.Н. Кубицкий показан там находившимся в строю с 30-го декабря 1915 года, тогда как следовало считать с 30-го декабря 1914 года. При этом упомянуто, что «есаул Кубицкий участвовал суказанного срока во всех делах и разведках батальона и ныне состоит исправляющим должность младшего офицера». Ввиду изложенного он вторично ходатайствует о представлении есаула Кубицкого к чину войскового старшины.
Ходатайство было удовлетворено, так как в Послужном списке, составленном в ноябре 1917 года Николай Николаевич Кубицкий означен, как войсковой старшина 13-го Кубанского пластунского батальона.
Получил награды:
В 1905-м году -Орден Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»;
Орден Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом;
Орден Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом;
В 1913-м году -Орден Св. Станислава 2-й степени,
И в 1916-м году – награждён чином войскового старшины.
У Николая Николаевича и Юлии Сергеевны Кубицких до революции 1917 года родилось двое сыновей.
Это Алексей, 13 августа 1911 года рождения и Анатолий, 1915 или 1916 года рождения (в 1934-м году Анатолий был сослан в лагеря, поэтому документов, относящихся к нему, практически нет).
В приказе по 13-му Кубанскому пластунскому батальону № 323 § 3 от 19-го ноября 1917 года объявлено:
«Войскового Старшину вверенного мне батальона Кубицкого полагать в прикомандировании к Екатериноградскому полку. Справка: Приказ по 2-му Туркестанскому корпусу № 290 с.г.». Это было последним упоминанием о нем в войсковых документах, которое я смог отыскать.
Тем не менее, при последующих поисках выяснилось, что «Екатериноградский» полк – скорее всего описка (должно было быть «Екатеринодарский»), по трем причинам.
Во-первых, во 2-й Туркестанский корпус вместе с 13-м Кубанским пластунским батальоном входил именно 1-й Екатеринодарский полк. Во-вторых, лица, с которыми служил Н.Н.Кубицкий, были связаны именно с 1-м Екатеринодарским полком. В-третьих, большинство известных военных историков и исследователей Белого движения в России считают, что Екатериноградского полка вовсе не было.
В это время в Петрограде уже бушевала революция.
В справочнике известного военного историка С.В.Волкова «Первые добровольцы на Юге России» (М., «Посев», 2001 г.), нашлись сведения о моем деде. При уточнении этих данных сложилась такая картина:
Кубицкий Николай Николаевич, Войсковой старшина 13-го Кубанского пластунского батальона, после гибели командира батальона, полковника Марченко — командир батальона (в чине полковника?). Участник 1-го Ку банского похода в 1-м Кубанском стрелковом полку 1-й Бригады генерала Маркова. Предполагаю, что Н.Н. Кубицкий был в 1-м Кубанском стрелковом полку, в Кубанском добровольческом отряде В.Л. Покровского, еще до соединения с отрядом Л.Г.Корнилова. Затем он командовал 1-м батальоном Партизанского полка генерала Казановича в составе 2-й Бригады генерала Богаевского. Убит 23 марта (ст. ст.) 1918 г. у станицы Смоленской.
Немного назад: в Великой войне командиром 13-го Кубанского пластунского батальона в составе 3-й Кубанской отдельной пластунской бригады на май 1917 г. являлся полковник Николай Тимофеевич Марченко (РГВИА. Ф. 2292, оп. 1, л. 227).
Он упоминается вместе с Н.Н. Кубицким в делах ОГПУ/НКВД. Их служба во время Великой войны проходила в одной части (13-й Кубанский пластунский батальон). Известный исследователь Белого движения П.Н. Стрелянов (Калабухов), предоставивший мне интересный материал, полагает, что по возвращении с фронта 13-го батальона в пункт своего формирования — Екатеринодар, штаб-офицеры Марченко и Кубицкий из-за общего разброда пехотных частей и «свободы», могли быть прикомандированы к 1-му Екатеринодарскому полку Кубанского Казачьего Войска (конному, со стоянкой в Екатеринодаре).

Копия свидетельства о смерти Н.Н. Кубицкого

Ещё в детстве мама рассказывала мне, что ее отец воевал в Белой армии и погиб в бою 23 марта 1918 года у станицы Смоленская, под Екатеринодаром. Она сохранила «Свидетельство о смерти» Н.Н. Кубицкого – копию выписки из метрической книги Казанской церкви:
Текст:' «СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ
В метрической книге Казанской церкви ст. Смоленской Краснодарского Отдела под №21 в 3 части записано:
«23 марта умер Николай Николаевич Кубицкий и погребен 24 того же месяца 42 лет от роду» Запись за 1918 год».
Известно, что во время 1-го Кубанского («Ледяного») похода Л.Г. Корнилова на Екатеринодар, станицу Смоленскую брал штурмом Партизанский полк генерала Казановича. Приведенные выше источники подтвердили нахождение моего деда в этом полку.
В книге «Материалы для истории Корниловского ударного полка», (Париж, 1974 год), так описываются указанные события:
«23 марта вся станица была очищена от красных (Григорьевская — А.Б.), полк стал в резерве бригады и получил большой привал. После отдыха 2-я бригада генерала Богаевского двинулась на станицу Смоленскую, имея Партизанский полк в авангарде, а Корниловский в резерве. До станицы было всего три версты. Приехал генерал Корнилов и горячо благодарил свой полк за блестящую победу. Между тем, Партизанский полк генерала Казановича наткнулся на упорное сопротивление красных.
Они занимали окраину станицы на другом, возвышенном берегу и встретили партизан жестоким ружейным и пулеметным огнем. Только с боль-шими усилиями и потерями удалось к вечеру взять станицу».
В статье «Алексеевцы в Первом Кубанском походе» (Журнал «Часовой», № 581, ноябрь 1974 года, Брюссель) Борис Павлов пишет:
«В походе шли кулаком, готовые ко всем неожиданностям. …Впереди всей колонны ген. Корнилов, в полушубке с белым воротником, с палкой в руке, рядом ген. Романовский и ген. Деникин в штатском пальто и с карабином через плечо. Все шли пешком, даже ген. Корнилов редко в походе ехал верхом, считая это, наверное, неэтичным, когда рядом с простыми рядовыми, с винтовками на плече, шли старые, заслуженные генералы».
«Бой за станицу Смоленскую для партизан выдался особенно тяжелым. Пришлось наступать на станицу, расположенную на высоком берегу довольно глубокой речки. Для большевиков противоположный, низменный берег, откуда наступали партизаны, был как на ладони, чем они и восполь-зовались, открыв по наступающим сильный огонь. Все попытки переправиться через речку оканчивались неудачей. Полк нес большие потери — был убит командир 2-го батальона (возможно, речь идет о Н.Н.Кубицком, в оперативной обстановке он мог командовать и 2-м батальоном — А.Б.). Положение спас капи-тан Бузун, который со своей сотней переправился через речку выше станицы и ударил с тыла на большевиков, после чего станица была взята».
А.П.Богаевский так описывает взятие станиц Григорьевская и Смоленская («Белое Дело. Ледяной поход», Москва, «Голос», 1993):
«Поздно вечером 22 марта я выступил с бригадой к станице Григорьевской, имея впереди Корниловский полк. До станицы было не более 10 — 12 верст, но дорога была ужасная: грязь по колено, с кусками льда, порой огромные лужи — целые болота.
Люди и лошади измучались, вытаскивая пушки, поминутно завязавшие в липкой грязи; жалкая дырявая обувь свободно пропускала ледяную воду».
«Немного отдохнув, мы снова перешли в наступление на станицу Смоленскую. До нее было недалеко — всего около трех верст. Дорога шла болотистым лесом. Выглянуло солнце: настал хороший весенний день. После удачно исполненной задачи — победы у Григорьевской — у всех светлее стало на душе».
'«Между тем генерал Казанович наткнулся на упорное сопротивление. Красные, заняв возвышенную окраину станицы на другом берегу, укрепились и встретили моих партизан жестоким ружейным и пулеметным огнем». Бабушка рассказывала моей маме, что похоронили деда быстро, на другой день после гибели. Священник Казанской церкви из соображений безопасности сделал запись в Метрической книге так, как будто бы Н.Н.Кубицкий был гражданским лицом.
Примечательно то, что 23 марта 1918 года, в день смерти Николая Николаевича Кубицкого, в Екатеринодаре у его супруги, Юлии Сергеевны Кубицкой, случились роды. На свет появилась моя мама — Елена Николаевна Кубицкая, в замужестве — Березина.
Вскоре Юлии Сергеевне, проживавшей в Екатеринодаре, передали вещи покойного мужа, находившиеся при нем в день гибели и среди них маленькую икону Пресвятой Богородицы, — образ «Всех скорбящих радость». Мама, подарив мне ее, говорила, что с этой иконой ее отец был на войне. Эта икона и сейчас у меня.
Согласно Приказу Добровольческой Армии №449 от 21 сен-тября 1918 г., подписанному Командующим Армией генерал-лейтенантом А.И.Деникиным, Николай Николаевич Кубицкий награжден «Знаком Отличия Первого Кубанского Похода» 1-й степени на Георгиевской ленте за №2779.
Поскольку награждение было посмертным, местонахождение Знака неизвестно.
И немного «бытовых» деталей.
Дед очень гордился своим украинским происхождением. Бабушка Юля рассказывала, что он, шутя, говорил: настоящий украинец определяется произношением слова «паляныця».

[file:///4.jpg 179x209px] Дедушкина икона «Всех скорбящих радость»

Николай Николаевич при жизни очень любил мастерить и делал это с большим искусством. В детстве у мамы были некоторые вещи, сделанные отцом — в частности, домино из черного дерева и слоновой кости, а также музыкальный ящик, называемый дома «Тлюм-тлюмка».
Он был в виде домика с множеством этажей и окошек, в которых появлялись разнообразные фигурки, и при этом играла музыка. Была еще деревянная копия револьвера или пистолета, очень натурально выполненная. В Ленинграде, где Юлия Сергеевна с детьми жила впоследствии, эта копия лежала в буфете под стеклом. Она была настолько аутентична, что когда однажды к Кубицким пришли с обыском, чекист,по словам мамы, первым делом схватил рукой «оружие» и очень удивился, почувствовав его легкость! Были в доме еще восточные диковинки, привезенные Николаем Николаевичем с Русско-Японской войны. Если память не изменяет, это были какие-то маленькие шарики, которые нужно бросить в воду для того, чтобы они раскрылись в виде фигурок. Подобные редкости описаны в произведениях К.Паустовского.
Мама рассказывала, что в детстве в Рождественский сочельник Юлия Сергеевна выпроваживала детей на улицу и разрешала вернуться только тогда, когда на небе появится первая звезда. Разглядев её, замёрзшие дети прибегали домой и обнаруживали искусно наряженную елку.
Кубицкие прожили в Ленинграде до 1934-го года, до начала массовых репрессий среди интеллигенции, спровоцированных убийством С.М. Кирова. К этому времени мама успела поступить в музыкальный техникум при Ленинградской консерватории и получить первую премию по фортепиано на Конкурсе юных дарований. Её брат Анатолий учился в Архитектурном институте и тоже подавал большие надежды, но в 1934-м году его арестовали и отправили в Ухту, в лагерь. Потом перевели в Медвежьегорский лагерь, а далее, как человека с архитектурным образованием, направили на строительство Беломоро-Балтийского канала. Бабушку Юлию Сергеевну со старшим сыном Алексеем и моей мамой сослали в Астрахань под надзор НКВД.
В конце 30-х годов все члены семьи были освобождены, и жизнь должна была бы наладиться, но началась война, разрушившая планы и надежды. Моей маме пришлось прекратить своё музыкальное обучение и поступить на военный завод, а её брат Анатолий, ушед-ший добровольцем на фронт, погиб, участвуя в Новороссийском десанте 1943-го года.